I would meet you. Would you meet me?
Я вижу как он расхаживает по комнате, слегка покачивая бедрами, оголен по пояс, в руке стакан с джином, в другой сигарета. Прикусывает губу, затяжка, выдох дыма через приоткрытый рот. Взгляд сосредоточен на одной вещи в комнате которая не дает ему покоя. Он тушит сигарету в переполненной пепельнице, отходит от этой вещи на другой конец комнаты, поворачивается к ней, встает довольно женственно, переместив вес тела на одну ногу и выпятив бедро. Свободной рукой гладит себя по животу, вверх, к груди, глаза закрыты, скрещивает руки, подперев голову, кусает указательный палец. Смотрит. Расширенные зрачки изучают изгибы, линии, краски. Делает глоток - обжигающий можжевеловый вкус струится вниз по горлу.
Его мышцы двигаются быстро, но не точно. Вместо картины, рокс разбивается о стену за ней. Звук бьющегося стекла будто приводит его в действие, пробуждает. Он подлетает к мольберту, лишь на мгновение останавливается посмотреть, - тяжелые серые облака, хвойный лес, океан - он с яростью в глазах хватает мастихин, протыкает полотно, разрезает по диагонали. Опрокидывает мольберт с картиной, столик с красками и водой.
Он сидит на полу, тонкие руки обхватили колени, смотрит перед собой невидящем взглядом. Перед ним изрезанное полотно картины, над которой он работал месяц, но так и не завершил; помятые, порванные листы эскизов, этюдов; разорванные в мелкие клочья фотографии. Я вижу как он двигается. Подбородок прижимается сильнее к коленям, шея напряжена. Тонкие пальцы, испачканные в масляных красках, сжимают ткань брюк. Мышцы плеч и спины двигаются под бледной кожей: руки обнимают колени крепче. Он слегка раскачивается вперед назад.
Он расслабляется, выдыхает. Смахивает одинокую слезу в уголке левого глаза. Встает лишь только за тем, чтобы взять сигареты, зажигалку и пепельницу, попутно рассыпав половину ее содержимого.
Он ложится на холодный паркет темного-красного дерева в центре комнаты, ставит холодную мраморную пепельницу себе на живот, закуривает. Взгляд уперся в высокий потолок, но он наблюдает ощущениями как пепельница на его животе движется в такт его глубоким затяжкам и медленным выдохам. Он забывает стряхивать пепел, и тот осыпается то на паркет, то ему на грудь. Он слышит уже сейчас, как завтра ему будут говорить: "Что здесь произошло?", "Мне нравилась эта картина, почему ты это сделал?" Он усмехается этим мыслям, так как он умеет, шрам на его щеке стал виден четче. Он знает, что не будет иметь на утро ни малейшего представления что здесь сейчас произошло.
Его мышцы двигаются быстро, но не точно. Вместо картины, рокс разбивается о стену за ней. Звук бьющегося стекла будто приводит его в действие, пробуждает. Он подлетает к мольберту, лишь на мгновение останавливается посмотреть, - тяжелые серые облака, хвойный лес, океан - он с яростью в глазах хватает мастихин, протыкает полотно, разрезает по диагонали. Опрокидывает мольберт с картиной, столик с красками и водой.
Он сидит на полу, тонкие руки обхватили колени, смотрит перед собой невидящем взглядом. Перед ним изрезанное полотно картины, над которой он работал месяц, но так и не завершил; помятые, порванные листы эскизов, этюдов; разорванные в мелкие клочья фотографии. Я вижу как он двигается. Подбородок прижимается сильнее к коленям, шея напряжена. Тонкие пальцы, испачканные в масляных красках, сжимают ткань брюк. Мышцы плеч и спины двигаются под бледной кожей: руки обнимают колени крепче. Он слегка раскачивается вперед назад.
Он расслабляется, выдыхает. Смахивает одинокую слезу в уголке левого глаза. Встает лишь только за тем, чтобы взять сигареты, зажигалку и пепельницу, попутно рассыпав половину ее содержимого.
Он ложится на холодный паркет темного-красного дерева в центре комнаты, ставит холодную мраморную пепельницу себе на живот, закуривает. Взгляд уперся в высокий потолок, но он наблюдает ощущениями как пепельница на его животе движется в такт его глубоким затяжкам и медленным выдохам. Он забывает стряхивать пепел, и тот осыпается то на паркет, то ему на грудь. Он слышит уже сейчас, как завтра ему будут говорить: "Что здесь произошло?", "Мне нравилась эта картина, почему ты это сделал?" Он усмехается этим мыслям, так как он умеет, шрам на его щеке стал виден четче. Он знает, что не будет иметь на утро ни малейшего представления что здесь сейчас произошло.